Пока Андрей отхлебывал из бутылки молоко, Маша тоже передохнула.
-Отошел? Мог бы и помочь мне. – Маша обернулась к парню. Но он не поднимался из своего угла.
-Ты худой и совсем без силы действительно. – Маша пыталась расстегнуть ему рубаху, провела по его щеке и отдернула руку.
-У тебя это – родимое пятно на щеке?
-Да, – сказал парень.
– Покажи свое родимое пятно. Оно как буква «П» ?
-Да, – сказал парень, – откуда знаете?
-Луна светит, мне видно. – Они уже шли по лестнице.
-Ты «кудрявый» и он был «кудрявый».
-Кто?
-Отец твой.
-Откуда знаете? Я – лысый.
-Лысых у нас «кудрявыми» называют.
-А-а-а, – засмеялся мальчик. Конечно, если я «кудрявый», отец у меня должен быть «кудрявым», а как же иначе? В кого был бы я, таким как есть?
Они поднимались все выше и выше.
Маша:
– Вертолет в аварию попал. Авария не очень страшная – гололед был и ветер сильный. Качнуло нас уже на земле, перевернулись от перегруза, что – то там загорелось. Все живы остались, а я рожать начала. От ушиба без сознания долго находилась. И – все. Куда мой ребеночек делся – никто не знает. Может в Дудинку его сразу после аварии отправили ? Сколько лет я его на Таймыре искала, потом в Красноярск перебралась. Мальчика моего увезли, и никто не мог сказать – куда его увезли. Ведь ни в Хатанге, ни в Дудинке нет специализированного роддома. А как малыша без матери выходить? Значит, увезли в какой – то роддом специальный. Может, с того же аэропорта самолетом ребенка сразу в Красноярск увезли? Какая – нибудь хорошая медсестра увезла.
- …А последние годы казалось мне, что Снега прилетел искать меня на Таймыре. Ищет меня на Таймыре, а я здесь, в Красноярске, торчу. Но я скопила денег, хватит на обратную дорогу.

-Расскажи мне еще о матери своей. Что она тебе говорила? Как ты родился? Где родился?
-Она мне сказала, что раньше на Севере жила. Очень далеко на Севере. Там и пить научилась. Потом я родился, и она сюда, в Красноярск улетела.
-Когда?
-Когда? Ну, я родился. Мне 19 лет. Значит, 19 лет назад.
-Точно 19 лет назад? Точно с Таймыра мать приехала?
-С Таймыра. А вы откуда знаете?
Жизнь Андрея вместилась и вовсе в три этажа:
– Я хотел воровать научиться, часами сидел в том темном углу, где вы застали меня, и смотрел, как крутой пацан грабит людей. Я у него учился. Сам я еще не грабил никого, ну… не получалось у меня. Мы с тем парнем похожи были, даже смешно, как похожи. Но он намного старше меня. Ему нравилось, что мы как – близнецы. Он говорил: будут искать меня, а найдут тебя, а ты не грабил. Света в этом подъезде никогда не было. Лифт почти всегда неисправен. Я хотел матери помочь, мать переживает за меня. Она слабая совсем стала. Кашляет, – сказал Андрей, – плачет все время.
-Многим людям, которых грабили здесь, я помогал спастись. Я это сейчас понял, что помогал. А раньше – не понимал, как это у меня получается. Подумаю про себя: беги, беги, вниз беги. И они бегут. Парень, тот, вверху у лифта стоял, а меня здесь, внизу, держал, чтоб люди боялись. Он их наверху пугал, а внизу – как бы тоже он сидит. Ну, человек и мечется между этажами.
-Я, когда в обморок упаду, вижу то, что со мной произойдет. Я ведь вас уже видел во сне или в обмороке, не знаю, но – видел, точно. Не веришь? (Он сам не заметил, как перешел на ты)
– Раза три, а может и больше, меня припадки здесь, в этом углу, били. Но я все равно сюда шел. Сам не знаю – почему. Теперь понял. Я чувствовал, что ты придешь. Вообще я болею, когда луна большая. Знаешь, сколько часов я в том углу простоял, ждал тебя, – сказал Андрей.- Это я притянул тебя сюда. Я знал, что ты придешь.
-Ты знал? – спросила Маша и заплакала.
-Ты стал шаманом. Ты вызвал меня. Да. Я и сама не знаю. Вдруг помчалась, да еще с лопатой. Иду по лестнице. А из темноты глаза светятся. Жуть.
-Я вызвал тебя..
-Ты стал шаманом. Ты вызвал меня. Я и сама не знаю, чего это вдруг помчалась, да еще с лопатой. Родовой шаман, последний в роду. К тебе сила пришла.
-Я знал, я ждал тебя – повторил Андрей, – И мама говорила мне: « есть у тебя еще одна мать, родная мама». Сначала она это по пьяни только говорила. Один раз она отказалась от меня – трезвая была. Кричала, что я – не родной ей. Не нравлюсь я ей, что ли.
-Это – я, твоя мама. Было бы светло, ты бы увидел, что мы с тобой похожи. Ты только худой, – сказала Маша.- Мы улетим туда, где пасутся олени. Хочешь?
-Да.
– В тундре места на всех хватит. Ты на шкуры ляжешь. Будешь сладко спать и ягоды есть. Ты ел морошку?
-Откуда? – засмеялся Андрей.
– Ты меня с матерью своей познакомишь. Втроем можем уехать. У нас тобой есть деньги. Я скопила, Ведь мне не на кого было их тратить. Сейчас уборщица больше начальника получает. Вот дачу мою отдам кому-нибудь, и уедем на Таймыр. Я ее называю так – дача. Высоко сказано, конечно. Вагончик шаткий, да две грядки. А природа рядом с дачей, действительно, красивая, и соловьи поют.
Зажегся вдруг свет.
-Может и лифт работает? – сказала Маша
Они подошли к лифту. Но лифт не работал. Маша была, как во сне.

У квартиры номер восемнадцать

На 18 этаже они все-таки нашли нужную квартиру, долго звонили, не сразу сообразив, что звонок не работает.
Чумазые детишки белокурой алкашки высыпали в коридор и смотрели с усмешкой на Машу, которая держала Андрея за руку. А ей хотелось обнять его, прижать к себе и заголосить от
радости. – Сына нашла она.

Они отдали тяжелые сумки с детскими вещами, которые алкашка с призрением бросила в угол захламленного коридора. За ее спиной стоял тщедушный небритый мужичонка и пытливо рассматривал Машу и Андрея.

На лестнице

-Вот люди, – даже спасибо не сказали, – произнесла Маша, когда алкаши захлопнули входную дверь. – Какая мания величия. Дома – вонь, а они ведут себя, как короли. Детей жалко. Что ж, пошли обратно. Прости, что я тебя сюда затащила. Ты ведь еле ходишь. Ну, ничего, теперь все по-другому будет.
Они прошли несколько пролетов вниз , как зашумел лифт.
-Лифт заработал, – сказала Маша.- Но проехал мимо нас.
Они спустились еще на несколько пролетов.
– Без тяжелых сумок легко идти сказала Маша. – Ты что? Ты что делаешь? Я тебе и так денег дам, – закричала она, увидев, как Андрей падает на нее, и сама упала от удара. Андрей тоже упал, но скоро он открыл глаза. Рядом с ним в луже крови лежала женщина. Это была Маша. Казалось, что она спала.
– Вот они, – голубки, – вот они лежат. Пьяные, наверное, – тщедушный мужичонка скакал возле милиционеров. – Я ведь вам сказал, что найду его. А это его баба. Я их на лифте опередил, и лопатой огрел. Они эту лопату у нас забыли. Никуда бы они от нас не убежали. А то придумали – принесли нам целую сумку старых вещей. И где они их взяли – еще разобраться нужно. Благодетельница. Ишь, разлеглась. Бесстыжая. Да еще и лысая совсем.
-Ну что ты мелешь? Какая его баба? Она в бабушки этому парню годится. Вставайте, гражданка. Вас ранили? – сказал милиционер
Маша открыла глаза. Она видела, что какой – то мужик наклоняется к ее сыну.
Невзирая на рану и кровь, которая струилась по ее лицу, она поднялась: – Отойди от него, – прохрипела она мужичонке. На нее было страшно смотреть.
-Да я что, я отошел уже.
-Господи, а страшная какая, ако медведица – прошептала белокурая алкашка – Прости, господи. Как над дитем своим стоит. Пришибет.
Вид милиционера сразу вывел Машу из оцепенения. Она склонилась над сыном:
– Вставай. Поехали.
-Скорую вызовите,- крикнул милиционер.
– Если для меня, то не нужно, сказала Маша.- Я упала неудобно и голову зашибла. Пройдет. Кровь остановится. Мне хорошо, я, наверное, споткнулась, – сказала Маша. – А он от голодного обморока упал, и язва у него, – сказала она милиционеру. – Я его накормлю скоро.
– Скоро у вас не получится. Едем в милицию. Там оформим все, как положено. Получили заявление граждан, опознавших грабителя.

Действие третье картина вторая

В милиции

В отделении милиции старый офицер, который составлял бумаги, пытливо посматривал на Машу:
-Парень, этот, кто вам?
-Сын, – сказала Маша.
-А он другую фамилию назвал.
-Вы мне скажите, – Маша волновалась и не могла говорить, не соображала от страха, что Андрея заберут от нее, – сколько нужно внести залогу? И я внесу.
-Если хотите – вносите. Но зачем это вам? – спрашивал ее офицер, – следствие все равно разберется: кто, зачем и почему.
-Позвонить можно? – спросила Маша.
-Бога ради, – сказал офицер, засовывая деньги в карман.
-Товарищ генерал, – сказала Маша. – Это Маша – медведица. Вы сказали, проси, что хочешь. Я прошу, я сына нашла таки. Он – здесь. Сына под залог отпустите. Спасибо, товарищ генерал.
– Сразу бы сказала, что ты дворничихой в осином гнезде работаешь. У нас с тобой совсем другой разговор был бы. Кто ж не знает ваш квартал? Начальство там обретает. Сына твоего под расписку отпускаем, – сказал офицер и вернул Маше деньги, – я сказал: « не нужно денег».
-Спасибо вам, – благодарила Маша.
-За что? – Удивился милиционер
-За сына, – сказала Маша, и они с Андреем вышли на улицу.
Начинался рассвет.

Действие третье картина третья
В самолете
В отсеке громадного грузового лайнера, среди досок и станков нашли себе укромный уголок, закутались и сидят рядом Маша, постаревшая Вика и Викина мать. Андрей ходит по самолету.
И, как они не боялись этого разговора, он все же состоялся.
-Так это – ты? А я всю жизнь медсестру искала, ее тоже Викой звали, и она исчезла после аварии.
Вика плакала:

• « ПИЖРАНЕТ
• » СЛУЧАИ ЗАУРЯДНОГО СУМАСШЕСТВИЯ