Леонид Жуховицкий

Действующие лица:
Виктор – молодой скульптор, 22 года
Лёпа, он же Федор – студент, 22 года
Булкин – студент, 22 года
Лена – студентка, 22 года
Вера – студентка, 22 года
Саша – студент, 22 года
Магда – 35 лет
Жужа – её дочь, 15 лет

Действие первое
Май. Вторая половина дня. На сцене полутемно, отчетливо видны только сидящие на авансцене Виктор, Лёпа и Вера. Вера читает, не вслушиваясь в разговор ребят.

Лёпа. Ну, вот что ты сидишь? Двадцатого выставка, двадцать третьего мой диплом. А ты сидишь.
Виктор. Не идет сегодня…
Лёпа. У тебя уже две недели не идет!
Вера (отрываясь от книги). Мальчики, ну так что? Мне раздеваться или идти?
Лёпа. Раздевайся.
Виктор. Иди.
Вера. Не вижу ясности.
Виктор (взрывается). Можешь ты минуту посидеть спокойно?!
Вера. По-моему, из нас троих только я одна и сижу спокойно. (Вновь утыкается в книгу).
Лёпа (Вере, негромко). Раздевайся.
Виктор (неуверенно). Имею я право хоть два дня подумать?
Лёпа. Думать надо руками. (Раздвигает шторы на окне).
Теперь освещается вся мастерская Виктора – довольно большая комната. Посредине подставка с незаконченной скульптурой – фигурой девушки. Фигура повернута спинной к залу и отделена от него полупрозрачной ширмой или занавеской, сквозь которую отчетливо видны контуры скульптуры. Именно над ней Виктор будет работать на протяжении всей пьесы. Желательно, чтобы до самого финала зритель имел общее представление о скульптуре, но не видел её в деталях. В стороне еще одна незаконченная скульптура – бегунья, передающая эстафетную палочку. Ни руки, ни палочки еще нет, вместо них торчит ржавый железный прут. Большой стол, на нем несколько гипсовых женских головок. Сбоку – небольшой деревянный помост, занавешенный грязной простыней и широким купальным полотенцем. Этот ненадежный занавес скреплен бельевыми прищепками. У стены – холодильник, рядом – сложенная раскладушка. Сверху – длинная и узкая антресоль, похожая на ящик, подвешенный к потолку. Вера, пожав плечами, откладывает в сторону книгу и уходит за занавеску.
Там еды не осталось?
Виктор. Я думал, ты принесешь.
Лёпа. Принесешь! Вот зачем купили холодильник? Все деньги ухлопали.
Виктор. Зато продукты не испортятся.
Лёпа. Их же все равно нет.
Виктор. Почему нет? Пельмени лежат…
Вера (высовываясь из-за занавески). Мальчики, сегодня одна девочка притащила в институт вот такой пирог с мясом!
Парни с надеждой поворачивают к ней головы.
Да нет, его сразу съели, я просто вспомнила.
Виктор. И чего ты там копаешься?
Вера. Я давно готова. (Отодвигает простыню. Теперь она в чем-то вроде греческой туники).
Виктор. Позу давай. (Подходит к незаконченной скульптуре). Лицо давай! Думай о чем-нибудь хорошем. О чем-нибудь приятном.
Вера. О хорошем или приятном?
Виктор. О приятном.
Вера изображает на лице блаженство.
Ну-ка, давай о хорошем.
Лицо Веры принимает возвышенное выражение.
Не, не идет… (Со вздохом садится).
Вера, пожав плечами, вновь берет книгу.
Лепа (кивнув на холодильник). Может, все-таки загоним?
Виктор. Там же пельмени.
Лёпа. А мы их сварим.
Виктор. Пускай лежат… Ты, Лёпа, искусствовед, ты к еде не привыкай!.. Ладно, черт с ними – в ужин съедим…
Вера. Кстати, мальчики, вы не могли бы наконец объяснить, что, собственно, происходит? Два месяца все шло прекрасно, а теперь вдруг вы начали кричать. Не вижу причины.
Лёпа. Двадцатого открывается молодежная выставка.
Вера. Ну и что?
Лёпа. Он может не успеть.
Вера. Но будут и другие выставки. Не вижу драмы.
Лёпа. Двадцать третьего я защищаю диплом, двадцать пятого Ольга – ну, Маркелова с четвертого курса – сдает курсовую.
Вера. Не вижу связи.
Лёпа. Так диплом мой – по этой вещи! А Ольгина курсовая (указывая на незаконченную скульптуру) – «От глины до выставки». Глина есть, а где выставка?
Вера. Но если защита двадцать третьего, а скульптура не кончена… Ты напишешь диплом за три дня?
Лёпа. Диплом давно написан. Что я, творчество Струнникова не знаю? Если хочешь, все Витькины замыслы сначала приходят (стучит себя по лбу) вот в эту голову, а уж потом (указывает на голову Виктора) туда. Но комиссия-то потребует саму вещь!
Вера. Не вижу проблемы. Раз это настолько важно, почему не выставить её в таком виде, как есть? Насколько я понимаю, скульптура уже готова. Ведь это почти я.
Виктор (мрачно). В том-то и беда.
Вера (холодно). Не вижу юмора.
Лёпа. Понимаешь… Ты красивая девчонка, и смотреть на тебя всегда приятно… Но у скульптуры, как у жанра, свои задачи. Нужно обобщить, выявить скрытую суть вещей…
Виктор. Душу лепить, а не вывеску! А у тебя так все благополучно…
Вера. Не вижу логики. Во-первых, ты сам просил позировать именно меня. Во-вторых, если у меня все хорошо, разве это плохо? Мне кажется, наоборот. Ведь скульптура называется «Счастье». Люди будут смотреть и думать: «Как хорошо, когда у человека все хорошо!»
Виктор. Да? Знаешь, что они подумают? Они подумают: «Хоть бы на эту прелесть балкон свалился!»
Вера. Знаешь, Струнников, ты просил – я позировала. Я лекции пропускала. Я в спортклуб опаздывала. Твоя девчонка мне чуть в нос не впилась – я слова не сказала. Но мне не нравится, когда со мной говорят в таком тоне, и поэтому… (Задвигает занавеску).
Лёпа (отодвигая занавеску). И поэтому он не будет говорить с тобой в таком тоне… (Виктору) Ну что ты сидишь?
Виктор. Погоди, не дергай… Ведь что я хотел? Образ счастья. Так? А сейчас что? Опаздываем, давай гони в темпе!.. Хм… Образ счастья… (Растерянно, с горечью.) И Ленка голову морочит. Ну вот что она мне морочит голову?
Лёпа. Морочить тебе голову она будет всю жизнь.
Виктор. Но так же нельзя работать!
Лёпа. Твоя будущая жена…
Виктор (продолжая свое). И ведь отличная девчонка. Любит меня. Добрая. Близорукая…
Лёпа (продолжая свое). Что не надо – все равно видит…
Виктор (продолжая свое). Но эта её дурацкая ревность!
Вера. Мальчики, у меня через час бассейн.
Пауза.
Лёпа. Старик…
Виктор. Ну не идет. Я не упрямлюсь. Я действительно не могу.
Пауза.
Лепа. Вить, ну погоди. Давай спокойно. Ведь, в общем-то, Веруля права. Работа почти закончена. И в таком виде она будет на выставке среди лучших.
Виктор. Ты серьёзно?
Лепа. Конечно, твои возможности выше! Но раз сложилось такое положение… Ну, чем конкретно тебя не устраивает такой вариант? Сбацай ей приличную физиономию…
Виктор (перебивает). Скульптура должна возвышать человека! Мне надо, чтобы человек на неё посмотрел – и сам стал лучше! А эта?
Лёпа. Ну что ты кричишь-то?
Виктор. Манекенша! Кинозвезда! Отличница! Надави – сало брызнет! (Устав, замолкает).
Вера. Знаешь, Струнников, я понимаю, что ты расстроен, и не собираюсь реагировать на эти оскорбления, хотя не понимаю, почему именно из отличников должно брызгать сало. Но ты ведешь себя неэтично по отношению ко всем своим друзьям. Они стараются помочь, а ты вместо благодарности кидаешься на них, как собака на мотоцикл.
Виктор (не сразу). Может, я действительно дурак? Но когда я леплю, я всегда чего-то хочу. Выложиться. Доказать. Разобраться. Поймать образ, который только-только мелькнул. А когда я лепил вот это, я хотел попасть на выставку. Все.
Вера. Но ведь ты на неё и попадешь. Не вижу противоречия.
Виктор. Хм… А ведь, пожалуй, права… Ладно, черт с ним! Нельзя же в каждой вещи прыгать выше головы. У Лёпы диплом. У Ольги стипендия… Ну не самая же она будет плохая на выставке?!
Стук в дверь.
Ну вот, Ленка. (Идет к двери.)
Лёпа (Вере, со вздохом). Одевайся. На сегодня – все…
Вера задергивает занавеску. Виктор возвращается с Магдой – элегантной женщиной лет тридцати пяти – сорока.
Магда. Здесь находится молодой скульптор Струнников?
Виктор. Это я.
Магда. О, тогда я очень рада. Меня зовут Магда Хорват, я приехала из Венгрии и имею к вам приятное поручение.
Виктор. Да?
Магда. Я должна сказать вам, что вы имели успех на молодой выставке в Будапеште и даже получили премию.
Виктор. Ну да?
Магда. О да, это так. Первую премию имел скульптор из Польши, а вторую получил советский скульптор… Нет, не вы, а другой. Вы получили особую премию нашего молодежного журнала. Потом в нашем посольстве будет специальный вечер, и вам эту премию вручат.
Виктор (подумав). Это хорошо. (Еще подумав.) Это очень хорошо… Да вы садитесь. Садитесь! Вот это, вот видите, вот он, – это искусствовед. Лёпа его зовут.
Магда (протягивает руку). Магда.
Лёпа. Федор.
Магда. Федор? (Виктору.) Но вы сказали не так.
Виктор. Понимаете, это его родители назвали Федором. А вообще – Лёпа. Ну… псевдоним. В принципе – Лёпа, но на Федю тоже откликается… Мо друг. Дипломник. Еще учится, но уже все понимает. Умный, умный! (Стучит себя по лбу.)
Магда. Можно не повторять два раза. Моя профессия переводчик, и тоже все понимаю, как ваш друг. (Стучит себя по лбу.) Умный, умный!
Лёпа. Как вам понравилась Москва?
Магда. Мне очень понравилась Москва, тем более, что я тут в четвертый раз. Моя дочка тут в первый раз, но ей тоже очень понравилась Москва.
Лепа. Дочка?
Магда. Да, школьница. Она хорошо кончила класс, и я решила сделать ей полезный подарок: привезла её сюда, чтобы лучше изучать русский язык. Но случилась такая неудобная неожиданность, что меня срочно вызвали на работу. Я буду снова тут через неделю, но уже без ребенка.
Виктор. А зачем её увозить? Вы же все равно приедете.
Магда. Но что ребенок будет делать один?
Виктор. Как – что? Язык изучать. Город смотреть. У вас тут есть знакомые?
Магда. Одна подруга есть, но её нет.
Лёпа. В каком смысле – нет?
Магда. Нет в том смысле, что она отдыхает в Крыму.
Виктор. Хм… Хм… Минуточку… (Стучит себя по лбу.) Умный, умный!.. Оставляйте её у нас.
Магда. О нет, это такая хлопотность.
Виктор. Ерунда. Моя… Ну, как бы это выразиться… Как бы сказать попонятней… (Лёпе.) Ну, слово такое допотопное…
Лёпа. Невеста?
Виктор. Во – невеста! Моя невеста кончает педагогический, детей любит без памяти… Знаете, как обрадуется!
Магда. Нет, это…
Виктор. Все! И выкиньте из головы. Будет у моей невесты как у Христа за пазухой. Как её зовут?
Магда. Жужа.
Виктор. Отличное имя. А, Лёпа?

• « Машинистки
• » АМФИТРИОН – 38