ДАША. Что ты! Разве можно такое дело кому доверить… Ох, Дениска, это такая работа тонкая, нервная… Если бы я знала с начала, как это тяжело будет, ни за что бы не взялась. Но теперь не жалею. Мне однажды сон снился… Будто я с пчелой разговариваю… только как-то особенно, без слов. И она так понимает меня, лучше, чем я сама. И я тут поняла, что правда всё: и люди когда-нибудь будут в мире со всеми, и понимать будут друг друга, и все живое – сердцем, сразу, без слов… Я это так ясно увидела, что мне теперь всё странно: отчего же теперь еще этого нет? Это же так просто, что этого не может не быть!.. (Пауза.) А чудеса какие в пчельнике происходят! Мне однажды так привиделось… Что я как бы смотрю на себя со стороны, и понимаю, что должна видеть свое тело, а тела нет. А потом вижу, что я стала пчелой. То есть внутри я человек, а снаружи пчела… И так легко стало…
ДЭН. У тебя уже глюки от этой пасеки.
ДАША. А знаешь, отчего легко?.. Оттого, что пчелы чаще всего умирают в полете. (Смеется тихо.) Это все Максим Петрович! А воздух там душистый… От меда сладко в глазах. Наплачешься.
ДЭН. Ну так сама занялась бы обустройством кафе.
ДАША. Нет, нет… Ни в коем случае!
ДЭН. Даш, положа руку на сердце, вы какой-то ерундой занимаетесь. Дался тебе этот пчельник! Ты, современная девушка, окончила школу менеджмента, – давно бы уже поставила всё это на деловые рельсы… А я вижу, вы тут совсем раскисли. И что вы, в конце концов, имеете против кафе?!
ДАША (отрешенно садится на пол на колени). Знаешь… Это как… как дом надежды. Нет… Если бы ты слышал, как он объяснял… Я так не могу… Понимаешь, дождь хлещет, гроза, свежо. До деревни далеко, разыгралась буря… И видят люди в поле этот единственный домик, этот огонек… Понимаешь?

Заходит Юля. Стоит молча.

ДЭН. Так ведь я именно об этом и говорил! Что же плохого в том, что этот домик – кафе, где можно не только согреться, но и выпить бокал горячего вина?
ДАША. Да не в этом дело!… Не знаю, не могу я объяснить, так как он!! Вот он скажет два слова и дальше все без слов ясно.
ЮЛЯ. Где зонтик? Его нет на вешалке.
ДАША. Я его сушила. (Подает зонтик.)
ЮЛЯ. Даша, а тебе не кажется, что в этом доме давно пора делать ремонт! Вот эти обои, например?
ДАША. Ремонт?..
ЮЛЯ. Я давно об этом думаю.
ДАША. А что обои?..
ЮЛЯ. Да! Я всерьез подумываю о ремонте!

Пауза. Даша смотрит в окно.

ДАША (задумчиво). Слышите, шум?
ДЭН. Какой шум?
ДАША. А, нет… Сидит у меня что-то в груди и хлопает крыльями. Будто какая-то большая птица.
ДЭН И, конечно, белая… Лебедь.
ДАША. Нет… (Улыбается грустно.) Серая… Дикий гусь.
ЮЛЯ. Дикие гуси – чудные птицы. (Пауза. Сосредоточившись на чем-то своем.) Галчонок выпал из гнезда. (тихо) Галчонок выпал из гнезда.
ДЭН. Как-то у вас тут сонно, девчонки!

Юля медленно идет к двери.

ДАША. Куда ты?
ЮЛЯ. А ты угадай! (Уходит.)
ДЭН. Юля!

Дэн догоняет Юлю в коридоре.

ЮЛЯ (не давая ему сказать, смеется, говорит быстро). Понимаешь, Дениска, тут так просто не объяснишь!… Домик этот из дыма!… Нет, из пара.
ДЭН. Почему ты ведешь себя, как ребенок?
ЮЛЯ. Да потому что она собирается спиться и подохнуть! Она уже однажды влепила мне затрещину по пьяни, после правда неделю ходила на цыпочках и рыдала, прося прощения, а мне что, нужно всё это?! И все смотрит на меня виновато, смотрит!..
ДЭН. Ну, тебя-то никто не держит здесь. Езжай к родителям.
ЮЛЯ. Они хотят, чтобы я вернулась в институт!
ДЭН. Образование не помешает…
ЮЛЯ. Зачем?! Зачем оно нужно?! Зачем всё?! Утопия это, что образование, потом карьера, потом семья, потом пенсия! Я не Чебурашин, а живой человек!!!

Высовывается Чебурашин.

ЧЕБУРАШИН. Счастье мое, вы меня обижаете.
ЮЛЯ. Меньше подслушивайте.
ЧЕБУРАШИН. Стебелечек мой, дайте, я вам плечико поцелую, чтобы вы не гневались.
ЮЛЯ. Не надо меня целовать! Иннокентий Витальевич, я давно вас прошу, прекратите эти вещи.
ЧЕБУРАШИН. Что вы, какие там вещи, у меня и зубов-то уже половины нет.
ЮЛЯ. Мне неинтересно, чего у вас нет. Я говорю вам, прекратите эти вылазки! Вы меня вынудите говорить с сестрой.
ЧЕБУРАШИН. Уже сокрылся. (Пропадает.)
ЮЛЯ. Сто лет в обет, а все туда же.

Юля идет к выходу, в дверях сталкивается с Наташей.

НАТАША. Ох, простите.
ЮЛЯ. Скажите, вы пробовали когда-нибудь ходить? (Смеется громко.)
НАТАША. Что?
ЮЛЯ. Так давай, Дэн, общаться в виртуальном чате?
НАТАША (растерянно). У вас и компьютера-то нет.
ЮЛЯ. Какие глупости вы говорите. (Быстро уходит.)

4.

Через час в доме Максима Петровича. Юля тут свой человек.

ЮЛЯ. …черненькая девочка. Она как будто монашенка, но это ложь, потому что она любить никого не может, а только плачет и боится, она, как в зеркале, все то же самое делает, но наоборот, ох, до чего жалкая. Но как ее перекрестишь, так и исчезнет…
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ (улыбаясь). Ничего… пройдет…
ЮЛЯ. А знаете, бывает, я плачу и, кажется, что лицо стекает, а потом все тело стекает, и так легко… (резко) Не слушайте меня! Я такая дура. (Пауза, смеется.) А я объявление сочинила. «Обучу красивой походке». А? Ведь даже пчелы танцуют.
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Дитя мое… трудитесь, трудитесь.
ЮЛЯ. Вот дети маленькие… по-настоящему идут. Я тоже так стараюсь… И меня качает, и я смеюсь, и много иду по бордюрам… Вот если бы все, – было бы красиво, у каждого был бы свой неповторимый рисунок, а?… Когда главное не пункт а и б, а сама дорога. Я однажды поняла, что мы ходим вверх ногами. Не в каком-то переносном смысле, а буквально… Все мы Дон Кихоты, скитальцы нежности… Что это у вас в графине? (Улыбается.) Молоко?.. (задумчиво) А хорошо.
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Еще бы.
ЮЛЯ. А пенек скрипит…
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Вы все ждете советов… Ничего. Справитесь. Помогут.
ЮЛЯ. А почему учат всему, но не учат замечать, что рядом живут люди? Мы бы с вами открыли школу бережности… а?..
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Тесно вам, я понимаю. А вы спать ложитесь вовремя. Уставать вредно.
ЮЛЯ. Простите, всё мы вам мешаем. Но как без вас?..
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ (улыбается). Я захламленная, пыльная кладовка…

Входит Даша.

ДАША (не сразу). Добрый день.
ЮЛЯ (беззлобно). Я твоя спинка, ты мой хвостик, я твой стержень, ты мои чернила.

Пауза.

ДАША (сдерживая слезы). Вы бы зашли как-нибудь к нам… Так редко бываете. Нам бы поговорить. Друг друга видим каждый день, а все слова не скажем.
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Как вы, светик мой?
ДАША. Максим Петрович… Простите. Он же… совсем другой. (Пауза.) Не молчите.
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Мне нужно было быть разумнее…
ДАША. Хорошо у вас тут. Стен нет, одни окна.
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. То-то и оно.
ДАША. И мед – белый… Максим Петрович, ведь вы простите нас?
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Что вы? Вы ни при чем.
ДАША. Мы уладим.
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Ну… много на себя не берите. Горячиться тоже ни к чему. Что тут в нашей воле?.. (Пауза, смахивает слезы.) Дети мои… Бедные мои дети. Все к лучшему. Помните, все к лучшему.

5.

Ночь. На веранде темно. Вдруг раздается визг Юли.

ДЭН. Помогите!!! Помогите!!! Скорее!!! Женя!!! Даша!!

В темноте грохот, включается свет, Юля в постели, на полу посторонний человек, открыто окно, человек делает стремительное движение в сторону окна, но Дэн его хватает. Вбегает Женя, потом Чебурашин, потом Наташа.

ДЭН. Женя, быстро!!!
ЖЕНЯ. Что? Кто это?
ДЭН. Вор! В окно влез!
ЖЕНЯ (хватает вора с другой стороны). Один?! Один, я спрашиваю?! (Выглядывает в окно.)

Вор пытается вырваться, озирается. Женя бьет его.

Помню, я курсовую писал на тему средневековых пыток. Ох, любопытные там встречались пытки. Например, гвозди вбивать в голову. Писал и хохотал.
НАТАША (плачет). Мальчики, я боюсь. Скорее, милицию.
ЖЕНЯ. Спокойно, спокойно. Как же это ты один? Непрофессионально.
ЮЛЯ. Какая гадость.
ЖЕНЯ. Ну, что молчишь, немой, что ли?
ЧЕБУРАШИН. Молодец. Ну, молодец.

Вор сплевывает на ковер.

ДЭН. Верблюд!.. Где же Дашка-то?!
ЖЕНЯ. Даша!!!
ЮЛЯ. Киньте мне халат. (Надевает халат.)
ДЭН. Да куда она запропастилась?! Даша!!! Неужели не проснулась?
НАТАША. Мальчики, свяжите его! Дайте ему по яйцам! Я боюсь, я не могу так! Зачем вы меня сюда привезли!
ДЭН. Что, разжиться хотел на мелочишко-барахлишко?
ЖЕНЯ. Сколько тебе лет-то?
ДЭН. Сопляк какой-то.
ЖЕНЯ. Что, немой, что ли? Лет сколько?
ВОР. Да руку пусти! Не убегу!
НАТАША (визжит). Не пускайте!!!
ЖЕНЯ. Что ты его боишься? Шпана-малолетка. Небось, еще школы не закончил.
ЧЕБУРАШИН. Как же тебя угораздило? Мать-то где твоя? Мне бы твои годы! Мы на заводах, по пятнадцать часов!.. Тьфу! Простите, без штанов я.
ВОР. Что вцепился?
ЖЕНЯ. Нет уж, отпущу я тебя только когда ментура приедет. Наташ, дай телефон.

Стук во входную дверь.

МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Эй вы!!! Спите?! Открывайте!
ДЭН. Кого еще черт несет?!
ЮЛЯ. Это же Максим Петрович!!! (Бросается к двери, открывает.)

Максим Петрович вносит Дашу на руках.

МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Принимайте!
ЮЛЯ. Что с ней?! Даша!
ДАША (слабо). Ничего… Все хорошо…
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Укусы я обработал.
ЮЛЯ. Что случилось?!
МАКСИМ ПЕТРОВИЧ. Вот и я хотел бы знать, что случилось…
ДАША (слабо). Максим Петрович… Спасибо… Не нужно было.
ЮЛЯ. Ты что, была на пасеке?! Сейчас?! Ночью?!
ДАША. Дайте ему поесть. Он почти всю дорогу нес меня на руках…
ЮЛЯ. Да ты… да ты… (в слезах, с отчаянием) Дура ты!
ДАША. А это кто?..
ЖЕНЯ. Это вор.
ДАША. Вор?
ЖЕНЯ. Да, он влез, чтобы вас ограбить.
ДАША. А… Ну, дайте и ему поесть. Легко, думаете, лазить по чужим домам?
ДЭН. Ты что, его знаешь?
ДАША. Нет, откуда…
ЮЛЯ. Понятно: он увидел, что ты вышла, и решил, что дома осталась одна я.
ДАША. Накормите их всех. (Плачет.)
НАТАША. Сумасшедший дом.
ЖЕНЯ. Ну так я ментов вызываю?
ДАША (с болью, тихо). Каких ментов… Да не ломайте вы ему руки, что вы его держите…

• « Информационная Наша Дружковка
• » НАХЛЕБНИЧЕК