Алена. Я знаю.
Макс. Как мне тебя расшевелить? Чего ты хочешь?
Алена. Я?
Макс. Я же чувствую, ты нервничаешь.
Алена. Моя мама умерла!
Макс. Здесь что-то еще.
Алена. Есть один момент.
Макс. Что случилось?
Алена. У моего отца юная любовница.
Макс. У многих отцов юные любовницы.
Алена. Она училась со мной в одном классе.
Макс. Мир тесен.
Алена. Меня не устраивает, что мир так тесен. Меня это бесит.
Макс. Пусть отец попробует быть счастливым.
Алена. А ты тоже пробуешь быть счастливым?
Макс. Я не пробую… Я счастлив.
Алена. Да? Интересно…
Макс. Что тебе интересно?
Алена. Мне интересно, почему ты счастлив. Наверное, от сознания того, что рядом с тобой юное создание… молодая любовница, умница – красавица.
Макс. Не такая уж и умница, раз ведет такие глупые беседы.
Алена. Глупые беседы… Хм. Ты же сам задаешь вопросы. А ответы тебя не устраивают. Хочешь откровенный разговор?!
Макс. Даже не знаю… Ну, давай.
Алена. Знаешь, почему я с тобой?
Макс. Почему?
Алена. Хочу понять, почему старые пердуны западают на малолеток!
Макс. И что, удалось понять?
Алена. Отчасти. Но я не уверена, что права во всем, во всех своих догадках.
Макс. Я думал, что ты меня любишь…
Алена. А твоя жена тебя любит?
Макс. Не знаю.
Алена. Вы об этом не говорили?
Макс. Мы развелись.
Алена. Да? Почему ты не сказал?
Макс. Я надеялся, что тебе это не важно.
Алена. Неважно? Спать с женатым человеком все равно, что совершать преступление.
Макс. Раньше ты так не думала.
Алена. Раньше я ни о чем не думала. Я хотела понять… и все.
Макс. И что же ты поняла?
Алена. Я поняла, что мужчина, живущий долгое время в браке теряет сексуальное влечение к супруге, а она к нему. И оба от этого страдают. И ходят на сторону, как блудливые коты. И кошки, конечно же…
Макс. Почему ты так обозлилась – не могу понять.
Алена. Так… ну что? В койку, пупсик? Если хочешь, потешимся напоследок, так уж и быть!
Макс. Напоследок? Мы расстаемся?
Алена. Да. А что?
Макс. Для тебя это игра?
Алена. Нет. А для тебя?
Макс. Я пойду.
Алена. Уходишь? А секс?
Макс. Не надо. Спасибо.
Алена. Куда пойдешь?
Макс. Тебе наверняка все равно.
Алена. Пока.

Макс уходит. Алена остается одна.

Алена. (В зал). Когда я была ребенком, бабушка научила меня молиться. Нужно зажмурить глаза и очень искренне обратится к Богу, загадав какое-нибудь желание. И еще хорошо вести себя нужно. И мне всегда это помогало. Честно. Все мои желания сбывались. Я и сейчас загадаю. (Зажмурив глаза, несколько раз повторяет). Дорогой Боженька, я очень хочу еще раз поговорить с мамой.

Звонит телефон. Алена медленно подходит к аппарату, не сразу решается взять трубку. «Алло?.. Тьфу, на тебя, Голубева, ты знаешь который час?.. Он спит… Нет, я не буду его будить!.. Утром позвонишь… Голубева, ты знаешь, какой у нас день был, постыдилась бы… Я не читаю нравоучения, я тебя просто прошу: будь человеком!.. Нет, все, пока!».

(В зал). Не сбылось желание. Наверное, я плохо себя вела.

Стук во входную дверь. Алена вздрагивает. Осторожно уходит в прихожую, очень недовольная, возвращается, за не плетется Макс.

Алена. Боже! Какой бесконечный день. Зачем вернулся? Что-то забыл?
Макс. Просто я подумал…Ты говорила, а меня задело… Я не смог уехать сидел в машине и думал. Я думал про то, что можно умереть, если не чувствовать, что тебя любят. Наверное, ты права – это действительно страшно. И я решил, что просто обязан сказать, что люблю тебя.
Алена. Зачем?
Макс. Это не по заказу. Как-то само собой.
Алена. Зачем ты это говоришь?
Макс. Не разбивай мне сердце.
Алена. Ты что, пьян?
Макс. Нет, я не пью, ты же знаешь.
Алена. Странно так все это.
Макс. Я не понимаю, что тут странного.

Алена молчит, сжавшись в комочек на диване.

Макс. Алена, скажи хоть что-нибудь.
Алена. Что сказать?
Макс. Я не знаю, что я тебе не безразличен, или нужен, или… еще что-нибудь.
Алена. Я не люблю тебя.
Макс. Совсем?
Алена. Совсем.
Макс. Не вычеркивай меня.
Алена. Иди домой.
Макс. Господи, я стою здесь, директор солидной фирмы, и перед какой-то соплюхой унижаюсь!
Алена. Завтра поговорим, хорошо?
Макс. Куда уж лучше! Ведь завтра ты не будешь разговаривать. Опять начнешь избегать меня.
Алена. Я поговорю с тобой, обещаю.
Макс. Выходи за меня замуж, а?
Алена. Ты чего офонарел?!
Макс. Я серьезно. (Поет громко). Я люблю тебя до слез…

Алена пытается закрыть Максу рот рукой, он снова повторяет строчку из песни. Голос отца.

Иван Павлович. Кто там, Алена?
Алена. (Максу). Ну, вот, папу разбудил! (Громко отцу). Это мой любовник пришел признаться мне в любви.

Появляется отец, он в пижаме.

Макс. Здравствуйте.
Иван Павлович. Здравствуйте.
Макс. Соболезную.
Иван Павлович. Вы знаете, который час?
Макс. Я люблю вашу дочь.
Иван Павлович. Понимаю, но…
Макс. А она меня не любит. Мне плохо.
Иван Павлович. Может, завтра все решите? Уже ночь.
Макс. Нет. Не хочу завтра, хочу сегодня.
Иван Павлович. Я, конечно, не знаю, что тут у вас произошло, но…
Алена. Я сделал предложение Алене.
Иван Павлович. А она?
Макс. Сказала, что я офонарел.
Иван Павлович. Алена как не красиво.
Алена. А являться среди ночи и мучить людей красиво, да папа? Ты также будешь делать предложение Маринке?
Иван Павлович. Прекрати.
Алена. Вы прекратите! Вы оба!
Иван Павлович. (Максу). Простите, как вас по имени?
Макс. Максим.
Иван Павлович. Так вот, Максим, у нас был очень сложный день и…
Макс. Но я люблю ее.
Иван Павлович. Я понимаю и искренне желаю, чтобы все было хорошо…
Макс. Правда?
Иван Павлович. Да.
Макс. Я ее старше, вас это не смущает?
Иван Павлович. Совсем нет. Даже наоборот. Алена так ветрена. Рядом с ней должен быть только человек постарше.
Алена. Я вам не мешаю.
Иван Павлович. Алена, здесь два мужчины, которые тебя очень любят.
Алена. Этим двум мужчинам в пору дедушками становиться, а они стоят и беседуют о любви. Что вы о себе возомнили? А?
Иван Павлович. Не тебе нас воспитывать. Ты ничего не понимаешь.
Алена. Я ничего не понимаю? Я, та, которая стала жертвой разрушенной семьи?
Иван Павлович. Я не виноват, что твоя мать бросила нас!
Алена. А может, это ты как раз виноват, что она нас бросила.
Макс. Я пойду…
Алена. Стоять. Давайте разберемся и поговорим.
Иван Павлович. Сейчас ночь…
Алена. Папа, я знаю, что ты не хочешь об этом говорить, но… либо сейчас, либо никогда.
Иван Павлович. Что ты хочешь выяснить?
Макс. Я пойду…
Алена. Нет. Ты никуда не пойдешь. Тебя это тоже касается.
Иван Павлович. Хорошо, давай поговорим. Только спокойно. Без крика и агрессии.
Алена. Я хочу знать почему?
Иван Павлович. Что почему?
Алена. Почему вы, отцветая, хватаетесь за юбку молоденьких девчонок?
Иван Павлович. Я люблю Маришу, как Максим любит тебя. Дело не в молодости…
Алена. А супруга? На нее наплевать?
Иван Павлович. Майи больше нет, а я… Я не должен отчитываться среди ночи перед своим ребенком. Прими Марину, как данность, разговор окончен!
Макс. До свидания, Иван Павлович.
Иван Павлович. Всего доброго, Максим.
Макс. Не провожайте, я захлопну.

Макс уходит.

Иван Павлович. Что ты себе позволяешь?
Алена. Что?
Иван Павлович. Устраивать допрос при незнакомом человеке. Причем тут Марина?
Алена. Я действительно не понимаю…
Иван Павлович. Есть вещи, которые тебя не касаются. Поняла?
Алена. Я тебя разозлила?
Иван Павлович. Майи больше нет! Все! Она ушла, на этот раз навсегда!
Алена. Я разговаривала с ней.
Иван Павлович. С кем?
Алена. С мамой.
Иван Павлович. Так…
Алена. Я заснула, здесь, на диване. Даже не то, что заснула… задремала. И появилась она. Красивая, в платье, в котором ее похоронили.
Иван Павлович. Это был просто сон.
Алена. Мне казалось, что я не спала.
Иван Павлович. Тебе казалось.
Алена. Но она сказала…
Иван Павлович. Спокойной ночи.

Иван Павлович уходит. Алена остается в гостиной.

Алена. (В зал). Сердце мерзнет. Как-то сжимается в комочек, как будто здесь дыра и сквозь нее со свистом проходит воздух, так: «с-с-с-с». Маму я больше не видела. А мне так хотелось с ней поговорить по-настоящему, по-женски. Хотелось понять, разгадать этот дурацкий ребус: что же было не так в нашей семье и почему все получилось таким образом. Кто виноват в том, что мерзнет сердце? Перед сном я долго смотрела на ее фотографию. Когда человек уходит, его снимок становится как будто плоский. Раньше я на это не обращала внимания, а теперь могу определить: жив или нет, тот, кто изображен на фото.

Стол, на котором снова бутылка водки и закуска. За столом Алена, Иван Павлович и Марина.

Иван Павлович. (Открывает водку). Ну, приступим!
Алена. Сначала надо кутью съесть – три ложки.
Марина. Фу! Вы не наелись этой кутьи в первый день?
Алена. Это традиция. С кутьи начинается поминальный обед.
Марина. Смешное название. Ваня, почему обязательно надо есть кучку холодного риса с изюмом?
Иван Павлович. Я не знаю.
Алена. Зерна служат знаком воскрешения, а изюм знаменует духовную сладость благ вечной жизни в Царствие Небесном. Это как бы бессмертие души.
Иван Павлович. Откуда ты знаешь?
Алена. Я была в церкви. Там рассказали.
Иван Павлович. Ты была в церкви?
Алена. Да, забегала грехи замаливать… Еще там говорили, что на поминальном столе не должно быть спиртного.
Марина. Я тебя умоляю всегда все пили на поминках. И жрали от пуза.
Алена. Главное в поминках не еда, а молитва, для улучшения загробной участи почившего.
Марина. А снятие эмоционального стресса? Наливай!

Иван Павлович разливает водку по рюмкам.

Алена. Особенно тебе надо стресс снять.
Марина. Да, представь себе, я каждый день живу в стрессе. У меня даже волосы начали выпадать. Ну, помянем.

Все молча выпивают.

Алена. Папа расскажи еще раз, как вы познакомились с мамой.
Иван Павлович. Ну…
Марина. Не думаю, что это хорошая идея. Потом как-нибудь твой папа расскажет тебе все, что ты попросишь.
Алена. Папа.
Иван Павлович. Алена, я думаю, что не стоит.
Алена. Зачем тогда весь этот цирк?
Иван Павлович. Какой цирк?
Алена. Поминки.
Марина. Так ведь положено девять дней отмечать.

• « СОТА
• » Новогодний маршрут