Полилась вода. Я решил, что она собирается принять ванну, но тут она меня позвала.
КЛОДИ (из кулисы). Карл!
Пауза.
КАРЛ. Ванна, оказывается, была для меня. Когда я вошел, она вытиралась влажной салфеткой, поставив ногу на стул. Уже потом, много лет спустя, до меня дошло, что передо мной была ожившая картина Боннара.
Пауза.
Когда я вошел в ванную, она мне подмигнула. Сказала, что я очень красивый.
Пауза.
Она продолжала вытираться, и ее серебряный крестик болтался между грудей.
Пауза.
Оказавшись снова в кровати, я по привычке лег на живот. Она обняла меня, а ногу положила сверху. Так и уснула.
Пауза.
И опять-таки через много лет до меня дошло: ей тогда нужен был не я… просто кто-то рядом.
Пауза.
Уже рассвет пробивался сквозь тонкие шторы, а я все боялся пошевелиться, и только когда почувствовал, что ее пальцы начинают оживать, перевернулся на спину. И снова она все сделала сама, и все опять произошло очень быстро… как ночью.
Пауза.
Но в этот раз я не стал зажмуриваться и все разглядел. Нежную шею. Влажный полуоткрытый рот. То есть не все, нет. Ниже я не смотрел. Может показаться странным, но мне казалось, что это будет нехорошо. (Он начинает одеваться.) Первый поезд был около шести, но я не спешил. Она ведь обещала накормить меня завтраком.
Пауза.
Кажется, она про это забыла.
Пауза.
Я сделал себе кофе, намазал булку плавленым сыром и стал изучать ее книги и пластинки. Я старался не попадаться ей на глаза, ожидая в любой момент услышать: «Карл, ты еще здесь?»
Пауза.
Но она так не сказала.
КАРЛ сидит на полу, перебирая пластинки. Одну он поставил, зазвучала негромкая музыка.
Раздается стук в дверь. Карл в растерянности поворачивает голову в сторону ванной.
Повторный стук. Из ванной выглядывает Клоди с мокрыми волосами, в коротеньком халате.
КЛОДИ. Карл, ты не откроешь?
Снова скрывается. Стук. КАРЛ идет открывать дверь.
Возвращается он вместе с Рут, соседкой Клоди, тридцатилетней американкой, непричесанной, неряшливо одетой, ни грамма косметики.
РУТ. Ты – ее ученик? Клоди обожает рассказывать о своих учениках.
КАРЛ. Обо мне она рассказывала?
РУТ. Думаешь, я помню? (Громко.) Клоди! (Карлу.) Она тебе нравится?
Короткое замешательство.
Как учительница?
КАРЛ с готовностью кивает. Из ванной выходит КЛОДИ, вытирая мокрую голову полотенцем.
КЛОДИ. А где–?
РУТ. Он не стал подниматься. (Целуются в щечку.) Мы расстались на углу.
КЛОДИ. И как все прошло? (Вспомнив о Карле.) Вы знакомы?
РУТ. Да. Привет.
КЛОДИ. Ну, расскажи.
КАРЛ. Привет.
РУТ. Вечером мы идем в клуб. Он хочет меня со всеми перезнакомить. (О сигаретах.) Ты снова начала курить?
КЛОДИ. Это Карла.
РУТ. Я тебе говорила, что он поет? Вот так вот. Под гитару. (Карлу.) Можно? (Берет сигаретку.)
КЛОДИ. Кофе? Карл, ты хочешь кофе?
Он показывает ей свою чашку – дескать, у меня есть.
(Карлу.) Рут, кстати, американка.
РУТ (стрекочет, никого не слушая). Робер – первый француз, на которого я запала.
КЛОДИ делает несколько шагов в сторону кухни.
Я кофе не буду!
Клоди останавливается. Рут жестом просит дать ей прикурить. Карл подносит спичку.
Кстати… (Затянулась. Клоди.) Вчера поздно ночью я вроде слышала у тебя мужской голос. У тебя кто-то… (Только сейчас до нее дошло, что Карл больше чем просто ученик. Она смотрит на него с интересом.) Ага?!
КЛОДИ. Пожалуй, я тоже. (Берет сигарету.)
РУТ. Как, говоришь, тебя зовут?
КЛОДИ. Карл.
РУТ. Привет, Карл.
КЛОДИ (идет на кухню). Ты уверена, что не будешь кофе? (Скрылась.)
РУТ. А я Рут, ее соседка.
КАРЛ. Я знаю.
РУТ. А я сначала подумала: вот, еще один из ее цыплячьего выводка.
КАРЛ. Да?
Пауза.
Правильно подумали.
РУТ. Так ты… из Американской школы? (Так и ест его глазами.)
КАРЛ. Да. В десятом классе.
Возвращается Клоди с чашкой кофе.
РУТ (изображает потрясение). Он уже в десятом классе!
КЛОДИ (оценила шутку). Вчера мы допоздна обсуждали новый фильм, и бедный Карл опоздал на метро.
Пауза. Женщины пускают дым, каждая в своих мыслях.
РУТ (с подначкой). Ну и как фильм?
КЛОДИ. Мне понравился.
КАРЛ. Там рассказывается…
РУТ (перебивает). На метро опоздал. Бедняжка.
КЛОДИ. Пришлось постелить ему на кушетке. Да, Карл?
Она подходит и целует его в макушку. Он слегка отстраняется.
Не смущайся, Рут свой человек.
КАРЛ. Я не смущаюсь.
КЛОДИ. Она все понимает. (Сев рядом, начинает массировать ему плечи.)
РУТ. Робер считает, что мне надо купить большую кровать. И это говорит человек, который привык спать на полу! На этих… ну, ты знаешь… такие коврики. На моей кровати он не умещается. Знаешь, какой у него рост?
КЛОДИ. Я видела его всего один…
РУТ (не дослушав). Угадай.
КЛОДИ. Шесть футов?
РУТ. Около того. Слушай, мы вас не разбудили? В четыре часа утра ему приспичило попеть под гитару. Я ему: «Робер, какой идиот распевает песни в четыре утра?» А он (с французским акцентом): «Я распеваю, когда поет душа».
Пауза.
Голый мужик, играющий на гитаре, – это, скажу я тебе, нечто! Сам трясется, и у него все трясется. Зрелище не для слабонервных. У него двоюродный брат, что-то с бизнесом. И дядя чуть ли не в правительстве. Он, кстати, был в Америке. Во Флориде, с родителями. И, уже взрослый, в Нью-Йорке. Три недели, с кружкой на шее, болтался по Манхэттену, не пришей к звезде рукав, спал черт-те где. Раз уснул в какой-то ночлежке, под умывальником, который протек ему на штаны. Проснулся в луже. Класс, да? Ночью кто-то выполз на кухню, а этот, в полной темноте, кран чинит. Руки у него золотые. Мой сломанный проигрыватель помнишь? Он его почти починил. (Посмотрела на Карла, и ее мысли приняли другой поворот.) Ты в Штатах где живешь?
КАРЛ. Огайо.
РУТ. Знаю. Такая большая дыра посередине. Моя дыра будет поменьше. Монтклер, Нью-Джерси. Может, слыхал?
КАРЛ. Н-нет.
РУТ. Но я всем говорю, что я из Нью-Йорка. Чтобы долго не объяснять.
КЛОДИ (Карлу). Рут учится в Сорбонне.
РУТ. Учусь – это громко сказано. Тут посижу, там посижу. Народ куда-то повалил, и я с ними. Я так с Робером познакомилась. Иду из одного корпуса в другой, по рю дез Эколь (махнула неопределенным жестом куда-то вдаль), смотрю, какой-то тип на углу чего-то лабает…
Телефон. Клоди берет трубку.
КЛОДИ. Алло? Да, конечно. Вот он стоит. Секундочку. (Прикрывает трубку ладонью.) Карл, твой отец. У него дела в городе, он может за тобой заехать.
КАРЛ. Зачем? Я на метро…
КЛОДИ. Карл!
Протягивает ему трубку.
(Шепотом.) Я думала пойти сегодня в Лувр. Ты как?
Он неуверенно пожимает плечами.
(Показывая на трубку.) Прощупай почву.
КАРЛ (взяв трубку). Пап? Да, я понял. Знаешь, мадам Мельвиль…
«Мадам Мельвиль», – насмешливо повторяет за ним Рут, растягивая рот в улыбке.
…ведет нас сегодня в Лувр. Около полудня…
Вопросительно смотрит на Клоди, она кивает.
Она спрашивает, пойду ли я… Ничего, я на метро. Да, он тоже с нами идет. Пока! (Кладет трубку.)
КЛОДИ. Надеюсь, Карл, я не слишком осложнила тебе жизнь?
КАРЛ. Да нет, я сам хотел…
КЛОДИ (не дослушав). В Лувре так легко затеряться среди толпы!
КАРЛ. Я знал, что он меня отпустит.
КЛОДИ. Вот и славно.
РУТ. «Он тоже с нами идет» – это о ком?
КЛОДИ. О моем муже. Родители Карла почему-то решили, что я замужем. Поэтому они так легко согласились, чтобы их сын провел ночь в чужой постели.
Пауза.
Их ввела в заблуждение «мадам». Так ко мне обращаются в школе.
Пауза.
КАРЛ. Мой отец не ходит в музеи. Он чувствует себя там не в своей тарелке. Картины, скульптуры – он в этом ничего не понимает. А если он чего-то не понимает – это все.
Пауза.
РУТ. Значит, вы всей компашкой идете в Лувр.
КЛОДИ. Мы вдвоем.
РУТ. Ясно. Я бы тоже пошла, но…
КЛОДИ. Но что?
РУТ. Но вы меня не зовете?
КЛОДИ (с улыбкой). Не зовем.
РУТ. А сколько сейчас времени? (Посмотрела на часы Карла.) Кошмар, у меня урок!
КАРЛ. Урок?
РУТ (тут же забыв, что она опаздывает). Может, зря я от кофе отказалась?
КЛОДИ. Намек понят.
Она уходит на кухню. Рут вздыхает, разглядывая свой прикид.
РУТ. Ты думаешь, что я в этом спала?
КАРЛ. Ну почему…
РУТ. Просто у меня не было времени переодеться. А чего, в забегаловке и так сойдет, правильно?
Клоди приносит ей кофе.
(Клоди.) Спасибо, подруга. Я тебе сказала, что завтрак оплатила я? Мой бывший руку бы мне оторвал, протяни я официанту деньги.
КЛОДИ (Карлу). Бывший муж Рут живет…
РУТ (опережает). В дыре, где ж ему еще жить.
КЛОДИ. А сколько лет твоему Роберу? На вид ему…
РУТ. Двадцать пять? Девятнадцать? Спроси что-нибудь полегче. (Карлу.) Во всяком случае, не третьеклассник, так что ты его вряд ли знаешь.
КЛОДИ смеется удачной шутке. КАРЛ мрачнеет.
(КЛОДИ.) Раз уж ты о нем заговорила…
КЛОДИ. Постой. Кого мы обсуждаем, Робера или твоего бывшего?
РУТ. Обоих. (Карлу.) С моим бывшим я училась в одной школе. Он занимался легкой атлетикой в таких блестящих шортах, вроде шелковых. Ну, ты знаешь.
КАРЛ. Сейчас в таких тоже бегают.
РУТ. Ох уж эти шорты!
Откинувшись на спинку стула, потягивает кофе. Все терпеливо ждут.
(Клоди.) Я тебе рассказывала эту историю?
В ответ следует жест, который можно понять как просьбу повторить историю «на бис». Рут с сомнением смотрит на Карла.
При нем как, можно?
КЛОДИ. Спокойно.
РУТ. Короче. Я, совершенно случайно, дотронулась до… до шортов. Мы с ним разговаривали, то-се, и я случайно дотронулась.
Пауза.
Так я лишилась девственности. Плюс восемь лет супружеской жизни. Все из-за этих шортов. Но к чему я это рассказываю… подруга, догадайся с трех раз, какое нижнее белье у Робера.
КЛОДИ. Неужели?
РУТ. Ну, ты представляешь! (Карлу.) У тебя-то белье, случайно, не…
КЛОДИ (отвечает за него). Нет. Тут ты можешь быть спокойна.
РУТ. Гм. А почему я о них заговорила?
Все пожимают плечами.
Короче, у Робера такое же белье, к тому же не первой свежести. Я сразу заметила, у меня глаз наметанный. Слушай, может, у него что-то не в порядке по этой части? (Ее лицо принимает озабоченный вид, но только на мгновение.) Хорошо! Спасибо за кофеек. (Снова глянула на часы Карла, для чего ей пришлось взять его за руку. Не торопясь, встает.) Небось, торчат у меня под дверью.

• « Плач клоунов
• » Цветы любви и красоты.