-
Надеюсь, Вам понравятся произведения "МИРОВИЧ, ЧЕРНЫЙ КЛОУН" или "ПОМПИНИЯ" или
«…спиной к стене…» (Ставит Карла к стене.) «…сидит… на сцепленных ладонях…» (Сцепляет его пальцы.) «…а женщина сидит на его сцепленных ладонях…» (Пытается забраться на импровизированное сиденье.) Можешь меня поднять? Давай, давай. «…обхватив руками за шею…» (Рут.) Ты не подержишь?
Рут забирает у нее книгу.
«…а ляжками за талию…» (Рут.) Так, что ли?
Рут держит перед ней раскрытую книгу, чтобы Клоди могла свериться с текстом.
«…отталкивается ступнями от стены…»
Оттолкнулась. Карл пошатнулся, но устоял.
Мы ничего не упустили?
Клоди повторяет телодвижения, чтобы Рут могла оценить правильность ее действий. Карл с трудом сохраняет равновесие.
(Карлу.) Держи, держи. (Рут.) Ну, что?.. Карл, ты меня–! Карл!!!
Его оторвало от стены, и, потеряв опору, он уже не может остановиться: его заносит то вправо, то влево, как ту самую корабельную пушку во время шторма. Клоди взвизгивает, Рут бестолково прыгает вокруг. Наконец они валятся на пол и начинают хохотать.
Улучив момент, Карл – впервые за все время – быстро целует Клоди в губы, а она отвечает ему долгим поцелуем.
КЛОДИ (без вопросов). Ты остаешься ночевать.
РУТ. Короче, я пошла.
КЛОДИ. Ты куда? А ужин?
РУТ. Я, например, не голодная.
КЛОДИ. Надо. Ты сейчас ешь не только за себя.
РУТ. О господи.
КАРЛ (озадаченно). Разве она–?
КЛОДИ. Ты должна прокормить добрую сотню маленьких, черненьких, прожорливеньких пусиков.
Карл хмыкает, поняв, что это была шутка.
По крайней мере напьемся! У меня большой запас.
КАРЛ (показывает полупустую бутылку). Мы эту еще не прикончили.
КЛОДИ. А что нас может остановить?
Она уходит на кухню. Рут хмыкает.
РУТ. Это (показывает на то место, где состоялся эксперимент) было классно.
КАРЛ (поклоном поблагодарил за комплимент). Моя учительница.
Это должно было прозвучать гордо, но эффект вышел комический. Рут смеется, и он за ней.
РУТ. Слушай, Клоди рассказывала мне про одного ученика, который хочет стать поэтом.
Карл перестает смеяться.
Так это ты.
Он молчит.
Прочти что-нибудь.
КАРЛ. Еще неизвестно, кем я стану.
РУТ. У Клоди полно всяких стихов.
КАРЛ. Я видел.
Входит Клоди с бутылкой вина и сыром.
КЛОДИ. Где наш Геркулес?
РУТ (Карлу). Между прочим, мадам Мельвиль у нас писательница.
КЛОДИ. Рут, кто тебя тянет за язык!
РУТ (как ни в чем не бывало). Она сочиняет роман.
КАРЛ. Правда? А я ничего не…
КЛОДИ (перебивает). Какая учительница по литературе не пишет втайне роман? Карл, заводи музыку!
РУТ (Клоди). Показала бы. Ему же интересно.
КЛОДИ (игнорирует ее). Так что мы слушаем, Карл?
КАРЛ. Не знаю.
РУТ (Карлу). Сказать тебе, про что ее роман? Действие происходит…
КЛОДИ. Не рассказывай! (Затыкает ему уши.)
РУТ. Ну и зря.
КАРЛ. Я хотел…
КЛОДИ. Вы хотели открыть вино, молодой человек. Раз уж остались, извольте отработать. Особенно после вашей оглушительной неудачи в позе… как там она называлась?
Шутку не поддержали. Клоди пожимает плечами и обращается к Рут с досадой в голосе.
Ну, и кто тебя просил?
РУТ. Какие тут все трепетные… как будто вам по электроду вставили в зад.
Поставила пластинку. Пауза.
КЛОДИ (решилась). Черт с вами. Каждый ученик имеет право хотя бы раз посмеяться над своей учительницей. (Направляется в спальню.)
КАРЛ. Почему это я должен смеяться?
Звучит музыка – возможно, фортепьяно. Возвращается Клоди. В руках у нее коробка с бумагами, которую она ставит на стол. Карл открывает бутылку.
КЛОДИ (протягивая бокал). Я должна выпить для храбрости.
Он наливает.
Действие, разумеется, происходит в Средние века.
КАРЛ. Почему «разумеется»?
РУТ. Потому что это история…
КЛОДИ. Ш-ш-ш.
РУТ. Она досконально изучила эпоху и…
КЛОДИ. Рут!
Рут демонстративно закрывает себе рот ладонью.
Время: 1429 – 1430. С ноября по март. Все происходит в большом сарае, или рабочей мастерской, на территории женского монастыря под Парижем. Здесь монахини иллюстрируют рукописные книги. Карл, помнишь манускрипты, которые я тебе сегодня показывала в музее? Это наши безвестные труженицы.
Пауза.
Им платили гроши, а монастыри, получавшие богатые заказы, сам понимаешь, не оставались в накладе.
Пауза.
Это искусство было в цене. Если ты хорошо рисовал, путь в монастырь тебе был открыт. А там как? Естественно, никакого брака, но встречаться с мужчинами – пожалуйста. Рожать – пожалуйста. Но ты живешь в монастыре.
Пауза.
И вот однажды в обитель входит рыцарь в тяжелых доспехах, с опущенным забралом. Монахини, ожидая худшего, бросаются врассыпную, а им вслед раздается голос: «Не бойтесь, я не причиню вам вреда!» С этими словами рыцарь падает на землю. Одна из монашек, видать, не самого робкого десятка, приближается к нему, поднимает забрало… а это женщина!
РУТ. Да еще какая!
КЛОДИ. Жанна д’Арк.
Пауза.
А теперь вернемся немного назад. В 1429 году Жанна д’Арк, вне всякого сомнения, была самой известной женщиной во Франции, а может, и во всем мире. Она помогла отвоевать Орлеан. Она была среди тех, кто короновал дофина. Каждый ее шаг записывался – еще бы, живая легенда! Ее жизнь можно проследить по документам, день за днем. (Сделав глоток вина, продолжает.) Вплоть до ноября 1429 года. Последующие четыре месяца – ни-чего. Зияющий пробел. Единственное свидетельство – короткое посещение Орлеана, где толпа видела ее издали, стоящей на балконе. А так – заговор молчания. Где находилась, почему исчезла – ни слова! Я ничего не придумываю, это реальная история.
Пауза.
И вот Жанна д’Арк лежит на земле в святой обители. Что же привело ее сюда? Она беременна.
Телефон. Никто не двигается. Затем Клоди делает знак подруге, чтобы та сняла трубку.
РУТ. Алло? Это Рут. (Клоди.) Это Пол.
Карл, который был уверен, что это его отец, с облегчением переводит дух.
КЛОДИ. Я занята.
Рут ждет еще каких-то слов.
Скажи ему, что я занята.
РУТ (в трубку). Она занята. (Кладет трубку.)
Клоди пьет вино, собираясь с мыслями, затем продолжает свой рассказ.
КЛОДИ. Орлеанская дева, олицетворение Франции, совершила грехопадение.
Пауза.
Монахини забирают ее в свою мастерскую. Она спит, как все, на соломе. Ее живот заметно округляется. Она хранит молчание. Один раз она позирует, обнаженная, с животиком, для образа Девы Марии. Лучше натурщицы, как видно, не нашлось.
Пауза.
Она хранит тайну об отце будущего ребенка и держится, заметьте, как непорочная дева. «Это ей ветром надуло», – посмеиваются за ее спиной монашки.
Пауза.
В конце концов – я снова забегаю вперед – люди дофина нападают на ее след. Тут-то она вскоре и появляется в Орлеане, на том самом балконе с высокими перилами.
Пауза.
Дофин и его свита в шоке. Францию ждут большие потрясения. Ученые мужи предлагают объявить о непорочном зачатии. То есть у Иисуса должен родиться братик… или сестричка. Два месяца по этому поводу идут жаркие дебаты. А природа между тем берет свое. Жанну спешно возвращают в монастырь, где она и разрешается от бремени в марте 1430 года. Это девочка.
Пауза.
На второй день она снова облачается в доспехи и возвращается в стан дофина, где и проведет остаток своей славной жизни. А дальше – плен и смерть на костре.
Пауза.
Тут много разных тем, но, прежде всего, мне кажется, это история о женщине, которая рискнула всем, чтобы в результате родить нежеланного ребенка.
Пауза.
Я трижды была беременна. И – ничего.
Пауза.
(Карлу.) Последний раз – от твоего учителя по математике. (Она перебирает страницы рукописи.) В общем, история еще не закончена.
Она закрывает коробку и, круто меняя тему, зачитывает пассаж из «Кама сутры».
«После начала соития женщина забрасывает одну ногу на плечо партнера, а другую…»
Краем глаза заметила, что Карл открывает коробку с рукописью.
Куда?!
Он поспешно закрывает коробку. Рут, перебирая пластинки, поднимает вверх одну.
РУТ. А?
КЛОДИ (с улыбкой). Почему нет. Его уже ничем не увидишь.
Карл навострил уши.
РУТ (Карлу). Ты это слышал? «Поющие джинны».
КАРЛ. А кто это?
РУТ. Брат подарил в день моего отъезда. Это он так пошутил, а нам нравится, да, подруга?
КЛОДИ (читает надпись на конверте). «Шестьдесят французских мидинеток не могут ошибаться!» (Ставит пластинку.)
КАРЛ (Рут). Вы передарили ее… (Хочет сказать «Клоди», но не решается.)
РУТ. Да у меня проигрыватель сломан.
КЛОДИ (читает на конверте). «Шестьдесят милашек, одна другой краше, порадуют вас веселым попурри».
РУТ (шпаря наизусть). «Один раз услышите эти ангельские голоса…»
КЛОДИ (тоже наизусть). «…между прочим, образцовые ученицы…» Вроде тебя, Карл.
ХОРОМ. «…и они будут вечно звучать у вас в ушах!»
КЛОДИ. Поехали!
Клоди опускает иглу на пластинку, раздается шипение и треск, а затем хор юных лолит обрушивают на наши головы нечто с жизнерадостным названием “Oui Oui Oui”, такой махровый китч. Клоди и Рут, звезды кордебалета, начинают лихо отплясывать и горланить вместе с хором. Видно, что этот номер у них хорошо отработан.
Карл хохочет, а женщины с трудом сохраняют серьезные мины.
КЛОДИ (отплясывая). Сидим дома, как сычи!
РУТ (отплясывая). Мы еще возьмем жизнь за яйца!
КЛОДИ. Ее возьмешь, ага!
Клоди, вдруг прервав канкан, убегает в спальню.
Я сейчас!
РУТ. Знаем, не проболтаемся.
Рут открывает выдвижной ящик стола и достает мешочек с марихуаной и папиросную бумагу для закруток.
(Карлу.) «Травку» покуриваешь?
На пороге спальни Клоди натягивает белые носочки. Вторую пару она приготовила для Рут.
КЛОДИ. Чем мы хуже этих? (Увидев, что собирается делать Рут, хотела было ее остановить, но потом махнула рукой.) А! «Шестьдесят французских мидинеток не могут ошибаться!»
РУТ (берет у нее носки). Я не француженка.
КЛОДИ. Скажи это кому-нибудь другому! (О Карле.) Он не курит.
РУТ. Ты уверена? (Карлу.) Ты «травку» куришь?
КАРЛ. Спрашиваете!
Рут, надев белые носочки, хватает Карла и начинает с ним отплясывать. Клоди набивает «косячок», поглядывая на веселую парочку. Рут все больше прижимается к Карлу.
КЛОДИ (не выдержав). Рут, не увлекайся!
Она выключает музыку и дает подруге «косяк». Та закуривает.
РУТ (о жизни). Возьмем, возьмем. Только надо покрепче держать!
КЛОДИ (Карлу). Иди ко мне.