Капитан. Хотите анекдот? Я, правда, не мастер анекдоты рассказывать — привык больше по кон­кретным делам. Но это — особый анекдот, я попробую.
Командор. Валяйте. Все лучше, чем выслушивать… Капитан. Жил-был один человек по имени Джован-ни… Нет, Пьетро. Или нет… Вас как зовут? Командор. Меня? Эрнесто. А что? Капитан. Нужно. Его звали Эрнесто. Однажды он решил эмигрировать в Австралию. Ну, приехал в Австралию, устроился там, женился, стал рабо­тать. И вдруг оказался совсем один, не знаю поче­му, не важно. Допустим… жена и дети — все умерли…
Командор. Ну хватит!
Капитан. Пардон!.. Главное, что в один прекрасный день Эрнесто решил вернуться в Италию — я не успел сказать, он был итальянец — решил вер­нуться, чтобы умереть на родине. Командор. Ну, знаете!..
Капитан. Пардон! Собрал пожитки, сел на пароход и поплыл — сначала в Индокитай, оттуда в Ин­дию, потом в арабские страны, через Суэцкий канал, и чем ближе подъезжал к Италии, тем больше росло его волнение. Вот он уже в Среди­земном море, потом в Ионическом, потом в Тир­ренском — а сам волнуется ужасно,— потом Ге­нуэзский порт… Он сходит на землю и от волнения чуть дуба не дает.
Командор. Слушайте, сколько можно?! Капитан. Однако берет себя в руки и едет на поезде в свой родной город — Турин… Нет, Милан!.. Или еще дальше. Вы откуда родом? Командор. Я? Из Тренто.
Капитан. Не годится. Пассажир из Австралии не станет высаживаться в Генуе, чтобы попасть в

Тренто. Он сойдет в Венеции или в Триесте.
Профессор. Вряд ли пассажиру придется выбирать. Он сойдет там, где его высадят.
Капитан. Ладно. Пускай высаживают. Главное — скорее. Я длинных анекдотов не люблю.
Командор. Вот именно. Давайте короче. А то от ва­шего анекдота уже тошно.
Капитан. Хорошо. Он едет в далекий город, к Альпам…
Командор. В Турин, что-ли?
Капитан. Дальше, еще дальше.
Командор. Бергамо.
Капитан. Еще, еще дальше… Больцано!
Командор (нервно фыркнув). А высаживался в Генуе?
Капитан. Потом — снова на поезд, и едет, едет, и вол­нение его растет с каждой минутой… Наконец, приезжает в Больцано. Там — пересадка на дру­гой поезд, причем с другого вокзала, поменьше, а сам волнуется — сил нет…
Командор. Ближе к делу!
Капитан. Сейчас, сейчас!
Командор. О, господи! Вы же не любите длинных анекдотов!
Капитан. Не люблю. Но одно дело — длинный анек­дот сам по себе, просто так, и совсем другое — подробно рассказать обо всех деталях, которые помогут лучше понять концовку и нагнетают ат­мосферу ожидания. Вот я и нагнетаю ожидание. А если сразу перескочить на концовку, все — пропал анекдот!
Командор. Кхм-м, да…
Капитан. Ну вот. Пересаживается он на другой поезд, который с другого вокзала, поменьше… Да и поезд маленький, он по долине вверх идет — выше, выше…
Командор. А волнение все больше, больше!..
Капитан. Да. Я разве не говорил?
Командор. Говорил, говорил!
Капитан. Волнение его все больше и больше по мере того, как он видит свою родную долину, видит родные горы, речки и, наконец, маленькую стан­цию… Он сходит с поезда и пересаживается на автобус…
Командор. Как, еще и автобус! Да где он живет-то?
Профессор. Лучше не перебивать!
Капитан. Автобус трогается и едет все выше и выше по горной дороге, а Эрнесто в чрезвычайном волнении узнает луга и рощи, где он бегал маль­чонкой, тропинки, где гулял со своей первой девушкой, футбольное поле, где забил свой первый гол… И сердце его рвется из груди при виде церквушки с колокольней на деревенской площа­ди, где автобус остановился, и Эрнесто вышел…
Командор. Он уже дома?
Капитан. Почти.
Командор. Небось еще пешком топать и топать…
Капитан. А вы что, знаете?
Ком а н дор. О боже!
Профессор. Умоляю, не перебивайте его!
Капитан. Выходит Эрнесто из автобуса со своими двумя чемоданами… Я говорил, что у него два чемодана?
Командор^ Нет, но это не важно.
К а п и т а н. Очень важно!
Командор. Ну хорошо, сказали, вот сейчас сказали!
Профессор. Не перебивайте его.
Капитан. Мяч в игру — я продолжаю. Очень смешно: из Австралии с двумя чемоданами в Геную, потом на поезде…
Командор. Знаем, слышали. Дальше давайте. Уже в деревню приехали!
Капитан. А я предупреждал, что анекдоты расска­зывать не умею. Я — не умею!
Командор. Дальше!!!
Капитан. Ладно. Берет он эти два чемодана и — пешком от автобусной остановки к своему старому дому, где еще предки его жили. С волнением узнает он переулки, дома, дворы. И вдруг навстре­чу — почтальон! Представляете, какое огромное волнение?..
Командор. Что почтальона встретил?!
Капитан. Да ведь почтальон-то — закадычный друг детства, товарищ, которого он не видел двадцать лет! Двадцать лет! II
Командор. Ну-ну.
Капитан. Он ставит на землю чемоданы и, страшно волнуясь восклицает: «Пьетро! Пьетро!> (Как нечто само собой разумеющееся.) Так почтальона зовут — Пьетро.
Командор. Дальше, дальше!
Капитан. «Пьетро! Пьетро!> Почтальон останавли­вается, смотрит на него и говорит: «А, Эрнесто! Уезжаешь?»
Командор. Что?
Капитан. «А, Эрнесто! Уезжаешь?»
Удивленная пауза.
Командор (в бешенстве). Это бесчеловечный, это отвратительный анекдот!
Капитан. Вы поняли, занем нужны были чемоданы? Потому что иначе почтальон…
Командор. Совершенно дурацкий анекдот!
Капитан. Сами же хотели повеселее…
Командор. А по-вашему, это весело? Это трагедия, неужели не ясно? Трагедия! Выходит, человек вообще ничего не значит, его как бы не су­ществует! Есть человек или нет — безразлично!
Капитан. Ну, не знаю… А почтальон? Неужели не смешно?
Командор. Почтальон?
Капитан. Ага. Потому что он тупой. До него же не дошло.
Командор. Сил мшх больше нет!
Капитан. Если вы такой привередливый, то расска­зывайте сами.
Командор. Я не в настроении. У меня другое в го­лове.
Капитан. Пардон, пардон!..

Профессор. Между прочим, это мысль. Все равно делать нечего. Я вот рассказал про старика с домом, капитан поведал нам свою басню…
Командор. Басню?! Вы называете это басней? Тут целая притча!
Капитан (скромно). Да нет, это анекдот, просто анекдот. Я их и так плохо рассказываю, а если приду в клуб и скажу: «Послушайте, мол, басню или притчу…>
Командор (с неожиданным жаром). Да вы оба су­масшедшие! Сумасшедшие и слепые! Вы не по­няли, где мы находимся? Не поняли, что с нами произошло?
Пауза. Оба с изумлением глядят на него.
Однажды я видел художественный фильм.
Капитан. Это анекдот?
Командор. Нет! Не фильм!.. Спектакль. Там был корабль, капитанский мостик, и на нем капитан, немного странный капитан, но сначала вроде бы ничего подозрительного. Его маленькие стран­ности будут понятны потом. Корабль у причала готов к отплытию — в роскошный круиз для очень богатых клиентов… Появляется первый пассажир — мужчина лет пятидесяти, элегант­ный, изысканный джентльмен. Капитан любез­но встречает его у трапа, провожает до каюты, говорит что-то о корабле, о предстоящем пла­вании, только непонятно, куда именно поплывет корабль… Появляется молодая женщина, за ней другие пассажиры. Капитан радушно при­ветствует каждого. Первые знакомства, первые симпатии, антипатии, какие-то мелкие трения, неизбежные среди людей, собравшихся вместе и надолго. Тут и стали возникать странности…
Капитан. Например?
Командор. Например… Ну, например, никто из них не понимает, чего ради он отправился в этот круиз и почему здесь каждый в одиночестве — без жены или без мужа, без родных. И никто не помнит толком, как попал сюда. Правда, один пассажир вспомнил, что, перед тем как поднять­ся на борт, он лежал дома больной. Значит, выздоровел… И наверняка едет отдохнуть, укре­пить здоровье. Ну конечно! Ведь врач так и ска­зал: «Сразу после выздоровления — на паро­ход и куда-нибудь в тропики!» Все вроде бы ясно, но что-то не вяжется, смущают какие-то провалы: болезнь, постель, потом этот корабль… А посередине-то что? Память подводит — надо думать, от слабости. Ладно. Другой пассажир наоборот: все прекрасно помнит или ему так кажется. В то утро он пришел в банк за деньга­ми — скорей всего, для того же круиза. Взял деньги и уже направился к выходу, как вдруг в банк ворвались налетчики. Он оказался лицом к лицу с бандитом, который навел на него автомат и приказал молчать и не двигаться. Тут нагряну­ла полиция, бандиты открыли огонь и этот чело-
век, видимо, потерял сознание, потому что все остальное выпало у него из памяти. Помнит, как поднимался по трапу на борт корабля. А как туда попал и зачем — совершенно не понимает.
Профессор. Ясно.
Капитан. И все?
Командор. Они умерли! Слышите? Умерли! Это была смерть! Так умирают. Последнее отчетли­вое воспоминание, как вспышка, потом — стран­ная пустота, и дальше — корабль…
Капитан. Хорошенькое дело! А мне, значит, про смерть и заикнуться нельзя!
Командор. Я понимаю, это придумал автор — сценарист, драматург. Но кто скажет, как на са­мом деле умирают? Может быть, именно так? Может, смерть — действительно что-то в этом роде? А мы почему здесь? А вдруг то, что здесь, сейчас с нами творится, есть на самом деле пе­реход от жизни к смерти? Человек попадает в странное место, встречает каких-то незнакомых людей, с которыми не имеет ничего общего, с ко-’ торыми, может, никогда бы и не встретился… Ждет кого-то, кто опаздывает и вообще не при­ходит, может, и не должен был прийти… На улице — никого, город вымер!.. Выйти невозмож­но… Очень странные двери, какой-то ненормаль­ный холодильник… Что прикажете думать? Неужели кто-то пошутил? А может, это сон? Тогда шутка вот-вот раскроется или настанет пробуждение от кошмара… Обстановка нервоз­ная, цапаемся, ругаемся из-за ерунды, мучаем­ся от неизвестности, рассказываем идиотские анекдоты… Потом какое-то странное, вроде бы необъяснимое ощущение, едва уловимое воспо­минание, потом догадка, предположение…
Профессор. Понятно.
Капитан. Что-что? Я прослушал.
Командор. Смерть… А если и мы тоже — как те — оказались в адской ловушке между жизнью и смертью, и остается лишь осознать это, смирить­ся и окончательно умереть? Ну кто возразит? Может, вся эта наша страшная нервозность…

• « No Smoking