Борковская и Карасик подхватывают. Во время песни Баль пытается открыть бутылку шампанского.

Дуня, Карасик, Борковская. Может у оранжевой речки,
Там уже грустят человечки
От того, что слишком долго нету нас.
Может у оранжевой речки,
Там уже грустят человечки
От того, что слишком долго нету нас.
Борковская. Баля, ну давай поддержи нас!
Баля. Я вас решительно поддерживаю! Я же не умею петь, Борковская, ты же знаешь!
Борковская. Ну, и последний куплет: Ты, да я, да мы с тобой
Ты, да я, да мы с тобой,
Нас не разлучит ни что и никогда.
Все поют. Даже если мы расстаемся –
Дружба навсегда остается
Дружба остается с нами навсегда…
Борковская. В третьем…
Карасик. Что в третьем?
Борковская. В третьем классе, мы спели эту песню. У нас был урок музыки. А после уроков мы решили, что это будет наша песня. Что там с шампанским?
Баля. Открываем.
Борковская. Ты чего обмерла, Карасева?
Карасик. Подожди… Я помню это…
Борковская. Что?
Карасик. Вот это… Эту ситуацию… Я уже это где-то видела…
Борковская. Дежавю, называется.
Карасик. Сейчас в том углу засмеются…

Слышен смех.

Карасик. А сейчас поднос…

У официантки падает поднос.

Карасик. И дверь… Женщина выйдет с маленькой девочкой из кафе…

Женщина насильно выводит из кафе маленькую девочку, которая сопротивляется и капризничает. Немного помешкав, они выходят из помещения, дверь захлопывается.

Карасик. А сейчас…
Баля. Ну, вот, пошла пробочка!
Карасик. (Кричит). Не открывай!!!

Раздается громкий взрыв. Затемнение. Слышен стук сердца. Видны фигуры людей, которые передвигаются. Иногда слышны вскрики и обрывки фраз. Можно установить экран и показывать кадры из программ новостей разных телеканалов – сюжеты о терроризме. На первом плане в лучах сидят четыре Татьяны. Они сосредоточенно смотрят в зал.

Борковская. Он сидел за соседним столиком…
Карасик. Кто?
Борковская. Тот мужчина. С большой черной сумкой.
Карасик. С сумкой?
Борковская. Да он вышел, а она осталась. И громыхнуло.
Дуня. Я думала это шампанское…
Карасик. Баля, это ты виновата.
Баля. Я? Почему?
Карасик. Ты ж хотела, чтобы мы были всегда вместе. Вот мы и…
Дуня. Это совпадение. Просто совпадение. Она же от души, понимаешь?
Карасик. А получилось…

Баля плачет.

Борковская. Ты чего, Баля?
Баля. Не знаю… Что-то так грустно стало… и страшно… так страшно, девчонки.
Дуня. Ничего, ничего мы рядом.
Карасик. Мы вместе! Как в детстве… Мы вместе, а значит, ничего страшного не будет.
Баля. Даже не помню, когда в последний раз плакала.
Дуня. Поплачь… Слезы – это хорошо. Слезы, как дождь.
Баля. Почему как дождь?
Дуня. Дождь умывает землю, а слезы – душу. И становится легко – легко… свежо – свежо…
Борковская. Во, блин! А я шубу заказала норковую.
Дуня. Дорогая наверное?
Борковская. Не то слово! Зря предоплату внесла!
Карасик. Да, как там… Знала бы где упадешь…
Борковская. Да, соломки бы подстелила.
Дуня. А Ксюши нет. Ушла жить.
Борковская. Повезло ей.
Карасик. Кто знает, везение ли это остаться жить…
Борковская. Остаться жить – это хорошо… Я бы зимой в новой шубе щеголяла… И уж точно бы подцепила приличного мужика!
Баля. Да, ладно Таня, не в этом счастье!
Борковская. А в чем?

Баль молчит.

Борковская. Норка… Я о ней мечтала со школы…
Карасик. Зачем?
Борковская. Хотела казаться благополучной.
Баля. А вот таскалась бы меньше по мужикам и…
Борковская. Не тебе меня судить, убийца.
Баля. Я случайно, я говорила!
Борковская. Конечно! Все в нашей жизни не случайно! И все мы получаем по заслугам.
Карасик. По заслугам?
Борковская. Конечно. Что заслужил, то и получил…
Дуня. Ну, не скажи… Я совсем не согласна… Вот у меня знакомые жили в радиоактивном доме …
Борковская. Да слышали! Семья, умерли…
Дуня. Взрослые – могу понять, а вот дети? Дети за что? Объясни? За что страдают дети?
Борковская. За родителей.

Пауза.

Карасик. А я даже рада, что так получилось. Я ведь все равно…
Дуня. Пожила бы еще.
Карасик. Нет, не надо. Потом ведь самая страшная стадия начинается: боль бесконечная и ожидание конца.
Борковская. Ожидание конца… Жуть какая! Девчонки, а вот если бы вам дали шанс все начать сначала?..
Карасик. Я бы все сделала по-другому.
Борковская. Что именно?
Карасик. Я бы с завода уволилась! Проклятые амбиции… Если бы не они – все бы было не так!
Баля. Причем тут амбиции?
Карасик. Я ведь мечтала директором завода стать. В кино увидела – и загорелась! Женщина директор завода – звучит гордо!.. Медаль и фотография на доске почета. Глупо.
Дуня. И я тоже…
Борковская. Тоже хотела директором завода стать?
Дуня. Нет… Я тоже зря прожила жизнь, девочки!
Баля. Зря? Почему?
Дуня. Ну, вот певица – она живет не зря. Она поет, радует кого-то.
Борковская. Ты что певицей хотела стать?
Дуня. Я? Нет. Это я так, к примеру.
Борковская. Представляешь, если бы все были певцами и певицами? Дурдом бы был.
Карасик. Дуня, ты зря про то, что зря. Кто поет, кто танцует, кто-то еду вкусную готовит.
Дуня. Да, а кто-то стирает.
Карасик. И кто-то стирает, абсолютно верно! Ты стираешь, а певица для тебя поет!
Борковская. Вы взаимодействуете!
Дуня. Я ведь даже моря не разу не видела.
Борковская. А, та же вода, только соленая.
Баля. Я тебя понимаю, Дуня. Мне тоже обидно, что ничего не удалось сделать…
Карасик. Например?
Дуня. Ну… создать что-нибудь… изобрести… Или книгу, например, написать.
Борковская. Про что?
Баля. Про четырех дур, которые собрались вместе, чтобы умереть. А что? Хороший сюжетик.

Смеются.

Борковская. Мне всегда было интересно, что люди испытывают в последние секунды жизни… Мне казалось, что если человека должно не стать, то его день должен пройти как-то по-особенному…
Баля. И что? У тебя как-то по-особенному день прошел?
Борковская. Нет. Обыкновенно. Разве что с вами встретилась.
Дуня. Разве это обыкновенно? Мы столько лет не виделись.
Борковская. Да, ты права. Необычно. И массажист со мной как-то странно сегодня разговаривал.
Дуня. Почему странно?
Борковская. Я когда уходила, он меня крепко за руки держал и так смотрел в глаза… Баля. А ты с ним спала уже?
Борковская. Нет.
Баля. Так вот, он и ждет своего счастливого часа!
Борковская. Нет, это что-то другое… будто отпускать не хотел. Хотя… наверное я уже додумываю. А вчера сон видела… Такой странный. Будто я стою посреди церкви в шикарном свадебном платье, вокруг ни души, только иконы смотрят на меня молчаливо… и слышно потрескивание свечей…
Баля. Сон о том, что не сбылось. Надо было тебе вовремя замуж выскочить.
Дуня. Говорят это плохо, когда себя видишь во сне в свадебном платье.
Борковская. Почему?
Дуня. Это к болезни.
Борковская. Уж лучше бы я заболела.
Дуня. Страшно было?
Борковская. В смысле?
Дуня. Ну, во сне, когда ты в церкви стояла, страшно было?
Борковская. Нет. Спокойно было. И красиво.
Карасик. А я вчера во сне видела ангела… старый с бородой…
Борковская. С бородой? Так может, это Дед Мороз был?
Карасик. Нет. У него были крылья. И одежда белая.
Борковская. Ну, вот крылатый Дед Мороз в ночной рубашке.
Баля. Прилетел к тебе специально из Лапландии.
Карасик. С вами нельзя говорить о серьезном.
Баля. Можно, если только без бороды.
Карасик. Чего?
Баля. Если бы ангел прилетел без бороды – можно было бы и серьезно поговорить. Я шучу, Карасик, просто я завидую…
Карасик. Чему?
Баля. А мне сны не сняться.
Карасик. Не сняться?
Баля. Нет.
Дуня. Вообще?
Баля. Вообще.
Борковская. Так не бывает. Всем снятся сны.
Дуня. Ты, наверное, просто их не помнишь.
Баля. Может и не помню. Выходит, ни одного сна в своей жизни я не помню.
Дуня. Ну, и, слава богу, что не видишь сны! А то наснится всякой дребени, и не знаешь, потом куда бежать! Я вот когда-то в юности где-то прочитала: если тебе снится, что полощешь белье, то это к слухам о смерти. Не знаю почему, но так боялась увидеть во сне полоскание белья! Всю жизнь боялась. И ведь о смерти слышала… каждый день ведь убивают… а все равно боялась.
Борковская. Это фобия. Кто-то боится замкнутых пространств, а кто-то белья… У каждого свои страхи.
Дуня. А… я еще кипятка боюсь. Страсть как боюсь кипятка. Я даже чай горячий не пью.
Баля. Вот бы сейчас чаю горячего.
Борковская. Кофе экспрессо…
Дуня. Или кок… кок…
Баля. Чего?
Дуня. Название… какль… тейлк…
Борковская. Коктейль что ли?
Дуня. Ну, да. Молочный. За одиннадцать копеек.
Борковская. Где ты такие цены надыбала.
Дуня. В кафетерии, который был рядом со школой.
Борковская. Помню. Кисловатый, с пенкой.
Баля. Давно это было…
Дуня. Много лет назад…
Карасик. Слышите музыку?
Борковская. Нет.
Карасик. Это та самая песня…
Борковская. Какая?
Карасик. Под которую Дуня танцевала с командировочным. Я тогда подумала, что хорошо, если на моих похоронах будет звучать не духовой оркестр, а именно это песня… Смешно…
Дуня. Я ничего не слышу.
Баля. Я тоже.
Карасик. Значит, это мои похороны.

В свете остается только Карасева.

• « ТОРЧ
• » Дневник неудачницы